"Структура образуется узлами и связями между ними."

Структура в наиболее общей форме представляется как набор элементов и заданных отношений между ними. Посмотрим, какую роль в построении метафоры или аналогии она играет.

Простейшим примером содержательной структуры является структура, образованная парой элементов и связью-отношением между ними:

А — В

Мы уже говорили о свойстве аналогии проводить родство между двумя вещами или явлениями, которые обладают изоморфной (то есть одинаковой) структурой. Какие же вещи мира могут соответствовать этой элементарной структуре, если мы не станем уточнять отношение между элементами А и В? Вариантов можно предложить бесконечное количество: “небо и земля”, “рыба и вода”, “мужчина и женщина”, “два атома водорода в молекуле”, “слон и Моська” и т.д. Все эти пары без уточнения отношений между элементами оказываются изоморфными друг другу, например, пара “рыба и вода” оказывается изоморфной паре “мужчина и женщина”. Очевидно, что в некоторых контекстах такое метафорическое сопоставление вполне осмысленно. К примеру, оно вызывает ассоциативный ряд фрейдистского толка (к слову, теория сновидений Фрейда стала одной из первых психологических теорий об этой загадочной стороне жизни сознания. В неявной форме в ней используется представление об изоморфизме структуры сновидения и реальных бессознательных переживаний человека. Фрейд составил первый эмпирический словарь бессознательных символов. В нем образ рыбы в воде однозначно указывает на сексуальное переживание). Кажется, у нас появилось основание думать, что удачная, содержательная аналогия основывается на соответствии элементов в сопоставляемых структурах.

Но рассмотрим другой пример: сопоставим пару атомов водорода с парой “слон и Моська”. Такая аналогия дает гораздо меньше серьезных трактовок, но ведь с изоморфизмом элементов, кажется, все в порядке, в чем же дело?

В качестве гипотезы допустим, что для создания полноценной аналогии нам требуется еще, чтобы изоморфизм сохранял качество связей между элементами. Определим качество связи между атомами водорода как “притяжение и тождественность”, и теперь наша базовая структура выглядит так:

А –– В
(притяжение и тождественность)

Поищем другие вещи или явления мира, которые могут быть описаны такой же структурой. Например, два человека, обладающие схожими интересами часто испытывают к друг другу тягу. Другой пример: два животных одного вида, помещенные в вольер с животными других видов, склонны вступать в коммуникации и проводить время вместе. Можно заметить, что эти аналогии организации молекулы водорода порождают ряд интересных идей. Например, аналогия “молекула водорода” - “два человека с общими интересами” наводит на мысль рассматривать общество как некий химический реактор, в котором подобно атомам различных веществ, взаимодействуют индивидуумы с различными интересами и ценностями, можно попытаться наблюдать динамику реакций, изменение концентраций “реагентов” в обществе и т.д. Действительно, описание связи между элементами структуры сделало порождаемые аналогии более интересными.

Но если мы зададимся вопросом о том, как мы описали связь между взаимодействующими элементами структуры, то с неизбежностью придем к выводу, что формулировка отношения “притяжение” понималась в каждой конкретной ситуации совершенно по-разному. Широкий набор смыслов слова-предиката “притягивать” усложняет структуру сопоставляемых пар до такой степени, что уже нельзя считать, что мы создали аналогии на основе чистого изоморфизма по схеме А–В, поскольку ключевой элемент аналогии – отношения “притяжение и тождественность” представлены в ней одним символом “–”, хотя эти предикаты обладают разветвленными системами смыслов, вступающими в данных аналогиях в неявные взаимодействия: ведь не вызывает сомнения, что природа взаимного притяжения двух атомов водорода совершенно отличается от природы духовной тяги двух людей, разделяющих общие убеждения (иное дело в математике – в ней отношения описываются символами, не имеющими многозначных трактовок, так что понятие изоморфизма отношений в математике лишено неясностей). Как это ни парадоксально, но на этом этапе мы вновь возвращаемся к идее Аристотеля, о том, что основой метафоры и аналогии является общее свойство или качество двух явлений (и ни слова о структуре) – в нашем случае это предикаты “притяжение и тождественность”. В самом деле, именно содержание отношения, а не взаимное соответствие элементов структуры играет в этой аналогии главенствующую роль: пара людей все также будут притягивать к себе третьего, а пара атомов, соединившихся в молекулу, не станут притягивать еще один атом. Мы видим, что соответствие элементов сохраняется, но аналогия больше не действует, потому что изменились отношения, связывающие элементы.

Итак, нам не удается строить метафоры и аналогии на основании ясных изоморфизмов, а соответствие элементов не имеет большого значения. Лишь самые тривиальные метафорические сравнения устроены на строгом структурном изоморфизме, но от них нельзя ожидать эвристической полезности. Видимая структура явления часто нас подталкивает к бесполезным аналогиям и порой более нужными оказываются не методы, уделяющие внимание структурному соответствию, но методы, уклоняющие от него.

В связи с разговором о понятии структуры, следует упомянуть родственные понятия. Одним из наиболее употребляемых является понятие системы. Система – это структура, образованная динамически взаимодействующими функциональными элементами, так что так называемый системный анализ – это, по сути, одна из методологических разновидностей структуралистского подхода. Однако, к достоинствам системного анализа следует отнести представление об эмерджентных свойствах структур. Так называются свойства, которые не сводятся к свойствам составляющих систему элементов, а проявляются лишь в тех случаях, когда она функционирует как единое целое, то есть в фундаментах системного анализа скрыто понимание того, что реальность не сводится к простой сумме взаимодействующих частей. В качестве любопытной иллюстрации понятию эмерджентности можно привести дзен-буддистскую загадку: “Если хлопнуть в ладоши, две ладони издадут звук, какой звук издает одна ладонь?”

Другое родственное понятие – синтаксис. В языкознании так называется правила построения предложений из слов. Но во второй половине двадцатого века это понятие стало использоваться не только в языкознании. Так, больших успехов достигли структурные школы лингвистики, например, трансформационная грамматика Хомского, в которой каждое предложение естественного языка представляется структурой, порожденной по особым формальным правилам. Это дало толчок сближению понятий структуры и синтаксиса (синтаксис предложения определяет его структуру), так что теперь можно говорить о синтаксисе внутренних переживаний, о синтаксисе ритуала и пр.