"...основой и оправданием утверждению родства" |
Мысль о единообразии устройства мира во все времена питали человеческий ум надеждой найти эти самые "мировые законы" и постичь таким образом весь мир. Если мир чем-то един, то черты этого единства особенно интересны для мыслителя, это единство становится философским оправданием метода мышления на основе аналогий. Убеждения об общих чертах в мироустройстве можно назвать мета-языком (этому понятию близко понятие парадигмы, см. например, книгу Т. Куна "Структура научных революций"), в символах которого люди представляли себе предметные знания.
Например, в средние века считалось, что мир организован так, что макрокосм подобен микрокосму, малое подобно великому, отдельная часть мира, например, человек, подобна всему миру. Считалось также, что мир как результат Творения устроен гармонично, наилучшим образом. Так, законы соподчинения мировых сил сопоставлялись по аналогии с законами соподчинения людей друг другу в пределах монархического или феодального строя. Отсюда неизбежно следовал вывод о том, что насколько естественна для природы иерархичность, настолько же она должна быть естественна и для организации государства и для семейного уклада и такой образ жизни является наиболее гармоничным. Мета-язык средних веков включал в себя представление об всеобщей иерархичности, гармоничности и разумности и это давало основу для аналогий того времени.
Эпоха просвещения применила другой сорт аналогии, утверждающей в мире господство сил и движения. Вера в всеобщность безличных законов механики сменила убеждение нравственного подобия великого и малого, свойственного средним векам. Человеческие мотивы и сама душа человека, например, в это время часто представлялась как особая машина, устроенная на основе "живой" механики, подобной небесной механике движения светил. Мета-язык эпохи просвещения включил в себя понятие движения, силы, механической безличной согласованности. В это время мир представляется хорошо устроенной машиной, а Творение представляется как "импет" вечному двигателю вселенной, после которого она развивается по законам универсальной механики.
В наши времена общность свойств и законов мира иногда объясняется как общность наших представлений о нем. В самом деле, если мы все пропускаем через наше сознание и если оно накладывает какой-то отпечаток на приходящие в него впечатления, то между совершенно различными воспринимаемыми предметами мира мы разглядим нечто общее. Но в таком случае эта общность законов мира порождается единообразием законов нашего сознания, а не стройностью устройства мироздания. Этот мета-язык субъективных представлений развился после успехов экспериментальной психологии начала двадцатого века, доказавшей значительную роль внутренних представлений в мышлении (хотя идеи скептического субъективизма, конечно, существовали и раньше). Изначально именно подход естественных наук был примером для психологов, но затем было осознано своеобразие психических законов, сформировался мета-язык описания психических явлений и теперь уже они становятся законодателем мод в области естественных наук. Но как и всякому мета-языку, нынешнему свойственны определенные недостатки. Он часто подталкивает наших современников к печальному агностицизму, когда на любое содержательное мнение в ответ лишь слышится "все это лишь наши представления..." В последнее время можно наблюдать зарождение нового мета-языка, хотя его понятийный аппарат пока не сформировался окончательно (мы поговорим об этом позже).
Подводя итог, следует сказать, что нет смысла делать оценки "правильности" или "неправильности" какого-либо мета-языка. Каждый возникал в свое время и каждый принес богатые плоды. Мета-язык несет убеждения об общих чертах в разнообразии мира и становится обоснованием метода аналогий или метафорических сопоставлений. В сущности, сам мета-язык является универсальной абстрактной структурой, с которой сравниваются все остальные явления мира. Специфика этой структуры определяет те качества мира, которым мыслители уделяют большее внимание.