Когнитивисты: Факонье, Тернер

Факонье и Тернер. Концептуальная интеграция и смешение: общий обзор

Последние работы в области изучения когнитивных оснований концептуальной интеграции и смешанных ментальных пространств предоставляют нам общий взгляд на родственные когнитивные теории, которые традиционно считались относительно независимыми: теорию метафоры, теорию аналогии, концептуальной комбинации, грамматикализации, контрафактуального мышления, теорию решения абстрактных задач. “Много-пространственная” теория или теория “схемы концептуальной интеграции”, Джилле Факонье и Марка Тернера (1994, 1998) является дальнейшим развитием двух-пространственной модели метафоры, которая была основой всех исследований метафоры еще со времен Аристотеля (см. Хаттона, 1982). Двух-пространственная модель подкреплялась целой вереницей концептуальных теорий начиная Ницше (см. Куллер, 1980), продолжая Ричардсом (1936), Блэком (1962) и Кестлером (1964) и заканчивая Лакоффом и Джонсоном (1980). Все эти теории объединяет утверждение, что метафора (или шире, все когнитивно родственные ей феномены) основывается на взаимодействии двух концептуальных пространств – во-первых, отражаемого метафорой пространства (оно именуется по-разному: цель, тенор или топик), а во-вторых, пространства, которое несет метафорическое описание (оно называется транспорт или источник).

Некоторая проблема состоит в том, что реальная структура знаний о мире, которая задействуется метафорой, не обязательно открывает возможность конструирования и интерпретации метафоры на основе только этих двух пространств. Например, часто случается, что определенное знание низкого уровня является общим для каждого пространства и действует в качестве посредника между концептуальными сферами. Часто оказывается, что какое-то постороннее знание, может быть, посторонние метафоры используются в качестве субстанции, склеивающей два этих пространства. Кроме того, зачастую продуктом метафоры становится новое концептуальное пространство, которое структурно происходит из интеракции пространств источника и цели, но при этом обладает своим собственным концептуальным существованием, позволяющим ему развиваться и обрастать новыми ассоциациями независимо от своих прототипов. Схема концептуальной интеграции Факонье и Тернера предоставляет теоретический аппарат для описания всех этих возможностей, пополняя пару традиционных входных пространств двумя дополнительными: родовым пространством, которое содержит фоновые знания, общие для входных пространств, и выходным смешанным пространством, которое содержит концептуальный продукт интеграции.

Схема концептуальной интеграции

В терминологии Факонье и Тернера, взаимодействие содержательных пространств, приводящее к концептуальному смешению, изображено на рис. 1. На этом рисунке изображены и те два традиционных пространства, которые обычно связываются с метафорическим отображением – сферы “источника” и “цели”. В модели Факонье и Тернера эти пространства комбинируются посредством некоторого структурного отображения (обычно метафорического) и производят еще одно, независимое смешанное пространство, несущее результирующую интегрированную структуру. Однако, пожалуй, наиболее значительный вклад Факонье и Тернера в ставшую теперь уже стандартную двух-пространственную модель Лакоффа и Джонсона (1980), это использование особого координирующего пространства, так называемого родового пространства. Это пространство содержит в себе концептуальные структуры низкого уровня, которое служит медиатором между содержанием входных пространств, помогая им структурно приходить в соответствие. Структурное соответствие состоит в таком отображении концептуальных структур одного входного пространства в другое, при котором наступает структурное выравнивание элементов обоих пространств. Например, мы можем привести в соответствие концептуальные пространства ученый и жрец, если взглянем на лаборатории как на храмы, на лабораторные установки как на алтари, а на научный метод как на религиозную догму.

Рис. 1 Схема модели смешанных пространств Факонье и Тернера. Под действием структурных условий родового пространства структура из пространства 1 смешивается со структурой из пространства 2 и создает результирующую структуру в выходном пространстве. Жирные точки означают сущности каждой сферы, жирные линии – отношения между ними, а пунктирные линии представляют отображения между сущностями различных пространств.

В случае метафорических смешений родовое пространство определяет основные конвенции, лежащие в основе более сложной метафоры. Например, в примере Факонье и Тернера смерть – беспощадный жнец, родовое пространство несет структуры, имеющие отношение к процессу персонификации, они служат медиатором между входными пространствами метафизического концепта смерть и физического концепта жнец

В результате образуется новое, смешанное пространство, в которое спроектированы элементы входных пространств. Поскольку понятие смешанного пространства дает удобное средство различения продукта концептуальной интеграции и пространств, которые были интегрированы, интеграционная теория дает убедительное объяснение того, почему многие метафоры смешения часто обладают эмерджентными свойствами, которые с точки зрения влияний входных пространств, являются, по сути, ненормальными.

Например, посмотрите, как конвенциональное смешение черная дыра (этот термин был пущен в оборот физиком Джоном Арчибальдом Уилером) сплавляет абстрактное понятие о странном астрономическом феномене (предсказанном Общей теорией относительности Эйнштейна) с общепринятым понятием дыры или трещины. Медиаторная образ-схема в родовом пространстве, соответствующая этому смешению – это очень правдоподобное и часто используемое в современной физике представление о пространстве-времени как о ткани, материи. В это смешение делает вклад и дополнительное пространство – источник: пространство понятия чернота, которое привносит в результирующий концепт ауру таинственности, невидимости и неизвестности. Но при этих условиях данный ингредиент идеосинкразически конфликтует с пространством-источником концепта “дыра”, ибо принято считать, что все попадающее в черную дыру исчезает, а это конфликтует с житейским представлением об реальных дырах, например, о дырах в стенах или дырах в одежде.

Естественно, прогресс современной науки увел физиков далеко от идеализированных когнитивных моделей, которые лежат в основе представлений о "черноте" или "дыре". Например, черные дыры теперь больше не считаются абсолютно черными, поскольку они подвержены действию энтропии, вызывающей фиксируемое излучение гамма-квантов. Еще большим противоречием здравому смыслу является новое представление о том, что черные дыры само-исчерпываются по мере того, как происходит излучение. Черная дыра теряет свою энергию, сжимается и в конце концов исчезает сама в себе (см. Хокинг, 1975). Однако из-за того, что смешанный концепт существует в производном, но независимом пространстве, на которое ссылается лексический объект “черная дыра”, такие изменения не влияют на наши оригинальные пространства-источники, соответствующие “дыре” и “черноте”.

Условия оптимальности

Факонье и Тернер выделили пять условий оптимальности, описывающие, чем отличается структурно правильное использование схемы концептуальной интеграции. Эти условия не являются онтологическими, так что не следует ожидать, что в каждой данной интеграции они будут соблюдаться совершенно. Опишем их вкратце. (1) интеграционное условие, оно требует, чтобы смешиваемые элементы (например, храм и лаборатория) легко представлялись в виде единого концептуального объекта. (2) условие переплетенности, оно требует, чтобы интеграционное условие не разрывало связи между заново смешанными элементами и их оригинальными входными прототипами, (3) условие расшифровки, требующее, чтобы тот, кто осмысливает смешанный результат интеграции мог бы реконструировать сеть пространств, из которых она была произведена, (4) топологическое условие, которое обеспечивает семантическую законность интеграции требуя, чтобы соответствующие друг другу смешиваемые элементы (как храм и лаборатория) соотносились с другими элементами своих пространств сходным образом (т.е., оно требует, чтобы схожее смешивалось со схожим), и (5) условие полезности, оно требует, чтобы концепты, участвующие в смешении, были достаточно значимыми в смысле их обширной связанности с другими элементами смешения.