Лакофф, "Метафоры, которыми мы живем", Глава 1

Для большинства людей метафора - это поэтическое и риторическое выразительное средство, принадлежащее скорее к необычному языку, чем к сфере повседневного обыденного общения. Более того, метафора обычно рассматривается исключительно как одно из проявлений естественного языка - то, что относится к сфере слов, но не к сфере мышления или действия. Именно поэтому большинство людей полагает, что они превосходно могут обойтись в жизни и без метафор. В противоположность этой расхожей точке зрения мы утверждаем, что метафора пронизывает всю нашу повседневную жизнь и проявляется не только в языке, но и в мышлении и действии. Наша обыденная понятийная система, в рамках которой мы мыслим и действуем, метафорична по самой своей сути.

Понятия, управляющие нашим мышлением, вовсе не замыкаются в сфере интеллекта. Они управляют также нашей повседневной деятельностью, включая самые обыденные, земные ее детали. Наши понятия упорядочивают воспринимаемую нами реальность, способы нашего поведения в мире и наши контакты с людьми. Наша понятийная система играет, таким образом, центральную роль в определении повседневной реальности. И если мы правы в своем предположении, что наша понятийная система носит преимущественно метафорический характер, то тогда наше мышление, повседневный опыт и поведение в значительной степени обусловливаются метафорами.

Однако понятийная система отнюдь не всегда осознается нами. В повседневной деятельности мы чаще всего думаем и действуем более или менее автоматически, в соответствии с определенными схемами. Что представляют собой эти схемы, для нас совсем не очевидно. Один из способов их выявления состоит в изучении естественного языка. Поскольку естественное языковое общение базируется на той же понятийной системе, которую мы используем в мышлении и деятельности, язык выступает как важный источник данных о том, что эта система понятий собой представляет.

Вывод, что наша обыденная понятийная система метафорична по своей сути, опирается на лингвистические данные. Благодаря языку мы получили также в свое распоряжение метафоры, структурирующие наше восприятие, наше мышление и поступки.

Для того чтобы дать читателю наглядное представление о том, что такое метафорическое понятие и как оно упорядочивает повседневную деятельность человека, мы рассмотрим понятие argument -- спор и понятийную метафору

Argument is war -- спор есть битва

Эта метафора представлена в многочисленных и разнообразных выражениях обыденного языка:

Your claims are indefensible – Ваша позиция выглядит беззащитной.

Не attacked every weak points in my argument -- Он нападал на каждое слабое место в моей аргументации

His criticisms were right ou target -- Его критические замечания били точно в цель

I demolished his argument -- Я разбил его аргументацию

I've never won an argument with him -- Я никогда не побеждал в споре с ним

You disagree? Okay, shoot! -- Вы не согласны? Отлично, ваш выстрел!

If you use that strategy, he'll wipe you out -- Если вы будете следовать этой стратегии, он вас уничтожит

Не shot down all of my arguments -- Он разбил все мои доводы

Крайне важно иметь в виду, что мы не просто говорим о спорах в терминах войны и битвы. Мы реально побеждаем или проигрываем в споре. Лицо, с которым спорим, мы воспринимаем как противника. Мы атакуем его позиции и защищаем свои. Мы захватываем территорию, продвигаясь вперед, или теряем территорию, отступая. Мы планируем наши действия и используем определенную стратегию. Убедившись в том, что позиция беззащитна, мы можем ее оставить и принять новый план наступления. Многое из того, что мы реально делаем в спорах, частично осмысливается в понятийных терминах войны. В споре нет физического сражения, зато происходит словесная битва, и это отражается в структуре спора: атака, защита, контратака и т. п. Именно в этом смысле метафора спор есть битва принадлежит к числу метафор, которыми мы «живем» в нашей культуре: она определяет наши действия в процессе спора.

Постараемся вообразить другую культуру, в которой споры не трактуются в терминах войны, в споре никто не выигрывает и не проигрывает, никто не говорит о наступлении или защите, о захвате или утрате территорий. Пусть в этой воображаемой культуре спор трактуется как танец, партнеры - как исполнители, а цель состоит в гармоничном и красивом исполнении танца. В такой культуре люди будут рассматривать споры иначе, вести их иначе и говорить о них иначе. Мы же, видимо, соответствующие действия представителей этой культуры вообще не будем считать спорами: на наш взгляд, они будут делать нечто совсем другое. Нам покажется даже странным называть их танец спором. Вероятно, самое беспристрастное описание различий между этой воображаемой культурой и нашей можно сделать так: в нашей культуре некая особая форма речевого общения трактуется в терминах сражения, а в той, другой культуре, - в терминах и понятиях танца.

Разобранный пример показывает, каким образом метафорическое понятие, а именно метафора спор есть битва, упорядочивает (по крайней мере, частично) наши действия и способствует их осмыслению в ходе спора. Сущность метафоры состоит в осмыслении и переживании явлений одного рода в терминах явлений другого рода. Дело вовсе не в том, что спор есть разновидность войны. Споры и войны представляют собой явление разного порядка - словесный обмен репликами и вооруженный конфликт, и в каждом случае выполняются действия разного порядка. Дело в том, что спор частично упорядочивается, понимается и осуществляется как война, о нем говорят в терминах войны и битвы. Тем самым понятие упорядочивается метафорически, соответствующая деятельность упорядочивается метафорически, и, следовательно, язык также упорядочивается метафорически.

Более того, речь идет об обычном методе ведения спора и его выражения в языке. Для нас совершенно нормально воспринимать критику в споре как атаку:

attack a position -- атаковать позицию

В основе того, что и как мы говорим о спорах, лежит метафора, которую мы едва ли осознаем. Эта метафора проявляется не только в том, как мы говорим о споре, но и в том, как мы его понимаем. Язык спора не является ни поэтическим, ни фантастическим, ни риторическим: это язык буквальных смыслов. Мы говорим о спорах так, а не иначе потому, что именно таково наше понятие спора, и мы действуем в соответствии с нашим осмыслением соответствующих явлений.

Наиболее важный вывод из всего сказанного состоит в том, что действие метафоры не ограничивается одной лишь сферой языка, то есть сферой слов: сами процессы мышления человека в значительной степени метафоричны. Именно это имеем мы в виду, когда говорим, что понятийная система человека упорядочивается и определяется метафорически. Метафоры как языковые выражения становятся возможны именно потому, что существуют метафоры в понятийной системе человека. Таким образом, всякий раз, когда мы говорим о метафорах типа спор есть битва, соответствующие метафоры следует понимать как метафорические понятия (концепты).